Пираты Средиземного моря.
(Статья написана для журнала “Стиль жизни Absolute” №48, oсень 2016. Стр. 45-47)
Не так давно, с легкой руки Голливуда, по всему миру прокатилась волна интереса к пиратству. Незабвенный образ Джека Воробья, в блестящем исполнении Джонни Деппа, прочно вошел в плеяду любимых героев детей и взрослых. Но, описываемые в киноэпопее события происходили уже на закате пиратства на другом от нас краю света. А начиналось это бесславное, но со временем романтизированное, явление еще в античные времена в Средиземном море.
Само латинское слово «пират» происходит от греческого слова «пробовать, испытывать». «Пытающие счастья» джентльмены удачи бороздили просторы Средиземноморья с тех незапамятных времен, когда человек только отважился выйти в открытое море. В те времена каждый морской поход был подобен походу на войну – никто не мог гарантировать благополучного возвращения домой, поэтому пиратом можно было назвать любого моряка, отдавшего себя на милость богу Посейдону. И уж кончено, никто не отправлялся в морское плаванье забавы ради – оно обязательно должно было принести прибыль. И вот тут, в погоне за прибылью и барышами и проверялась человеческая сущность: многие купцы, обладавшие достаточными средствами для оснащения морского похода, вставали на опасную стезю и становились морскими разбойниками. Сегодня галера какого-нибудь купца пиратствует на побережье греческих колоний, а завтра – заходит как торговое судно в порт, чтобы продать очередную порцию уведенных в рабство людей.
Как вы догадываетесь, античные средиземноморские пираты не обладали столь надежными судами, чтобы нападать на другие корабли. Даже искусные мореплаватели финикийцы предпочитали не атаковать торговое судно, а делать пиратские набеги на незащищенные поселения и увозить столь высоко ценимый повсюду товар – рабов. Особо фартовым удавалось пленить какого-нибудь знатного и богатого вельможу, за которого можно было получить очень хороший выкуп. Жажда наживы доводила пиратов до крайностей: тирренские (италийские) головорезы умудрились выкрасть бога Диониса, о чем красочно повествуют Гомер и Овидий.
Власти и частные лица с переменным успехом боролись с пиратством, процветавшим в смутные времена и периоды гражданских войн. Первый сокрушительный удар по античному средиземноморскому пиратству нанес в I веке нашей эры Гней Помпей Великий – римский государственный деятель и полководец. Несколько сотен его кораблей, не уступавших в скорости и маневренности пиратским галерам, буквально «прочесали» все Средиземное море милю за милей, пока не очистили его от морских разбойников. Вытесненные с морских просторов на сушу и загнанные в свои крепости, пираты были уничтожены сухопутными войсками Помпея. Тех из разбойников, кого не убили в сражении – публично казнили, распяв на кресте, как это водилось в те времена. Впоследствии, поднимавшее то и дело голову пиратство, было окончательно уничтожено с воцарением мощной власти Древнего Рима.
Второй расцвет пиратства пришелся на эпоху, когда Католические короли Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская вызволяли Испанию от арабского владычества. Изгнанные с Пиренейского полуострова потомки берберов, нашли приют на побережье Северной Африки. Именно оттуда они начали вести «партизанские» войны против иноверцев-христиан, лишивших их земного Рая, изгнав из Андалусии. Совершая набеги на прибрежные города Европы от Испании до Италии, а иногда и доходившие до северных стран – берберийские пираты пополняли невольничьи рынки Алжира и Марокко белокожими рабами. Османские корсары наносили непоправимый ущерб морской торговле в Средиземном море. На прибрежных землях Испании, Франции и Италии повсюду царило запустение. Покинутые в страхе перед пиратами или опустевшие в результате их налетов поселения представляли собой печальную картину. В отличие от карибских коллег, пропивавших добычу на знаменитой Тортуге, мусульманские джентльмены удачи тратили награбленное на укрепление своего флота. Вскоре, их суда могли конкурировать по мощи с военными кораблями знаменитой Испанской Армады. Почувствовав силу и безнаказанность пиратской организации, в ее ряды стали вступать не только мусульмане Северной Африки, но, также изгои и преступники из других стран.
В отличие от античных пиратов, преследуемых всеми властями, берберийские пираты всячески поддерживались набиравшей мощь Османской империей. Ее правители оснащали флотилии для пиратских набегов и нападений на корабли европейских государств. Берберийские пираты даже получали особую лицензию на грабежи, называвшуюся «корсо»; отсюда и наименование берберийских пиратов – османские корсары. Если же морские охотники не находили общий язык с тем или иным правителем – они сами захватывали трон и становились султанами. Так произошло с одним из трех братьев знаменитой пиратской семьи Барбаросса Араджем. Улучив момент после смерти алжирского султана, он захватил трон и объявил себя новым правителем Алжира.
Особо лакомым кусочком в средиземноморском пироге был крошечный, но важный со стратегической точки зрения остров Мальта. Остров защищали немногочисленные, но доблестные рыцари ордена ионитов, которых все знают как рыцарей Мальтийского ордена. Гроссмейстер ордена Жан Паризо де Ла Валетт не побоялся выступить против знаменитого алжирского пирата Драгута, выставив 500 рыцарей и 8000 воинов против 30 тысяч турецких солдат и 15 тысяч пиратов. После многодневной осады и попытки захватить остров, пираты и турецкое войско вернулись восвояси ни с чем, убив лишь несколько сотен защитников острова и потеряв тысячи своих солдат и наемников. Спустя шесть лет, в битве при Лепанто, флот османского султана и его алжирских наемников-пиратов потерпел сокрушительное поражение от объединенного флота европейских средиземноморских держав. Одним из героев и предводителей этого боя был испанский принц – Хуан Австрийский. Точная копия его флагманского корабля находится в Морском музее Драссанес в Барселоне (Reials Drassanes. Museu Marítim de Barcelona) и представляет собой впечатляющее зрелище. Не откажите себе в удовольствии полюбоваться красавцем галеоном и представить себе юного флотоводца, стоящего на капитанском мостике во время яростной атаки.
Не так повезло во встрече с алжирскими пиратами другому знаменитому испанцу, участнику битвы при Лепанто. Мигель де Сервантес целых пять лет провел в алжирском плену, ожидая, что за него заплатят выкуп. Семья, не имевшая средств для выкупа, обращалась с ходатайствами к влиятельным людям. Только через пять лет удалось собрать необходимую сумму и выкупить автора «Дон Кихота».Опыт пребывания в Африке сподвиг писателя на создание нескольких пьес, ярко описывавших ужасные условия жизни христианских пленников.
В наши дни мало что напоминает о бесчинствовавших в Средиземном море пиратах. Но стоит погрузиться в архивные документы, посетить морские музеи и сохранившиеся после многочисленных атак крепости от Канарских островов до Греческого архипелага, и вы поймете, сколь опасна была жизнь в те далекие годы, когда любой житель рыбацкой деревушки или приморского города мог стать жертвой пиратского налета.
