Гранада. Прогулка под звуки гитары.

Отправляясь ранней весной в один из легендарных городов Андалусии, в голове у меня крутилась знаменитая песня «Гранада». Этому великолепному городу признавались в любви не только исполняющие популярный мотив певцы, но и великие правители, поэты, путешественники… Покидая Гранаду (Granada), последний мавританский оплот на территории Испании, халиф Боабдил не мог сдержать слёз, так горько ему было оставлять этот прекрасный цветущий край. Наследие, оставленное мавританскими правителями, прославило Гранаду на весь мир. Знаменитая крепость Альгамбра, примыкающие к ней дворцы и сады, влекут к себе желающих воочию увидеть чудеса архитектурной, инженерной, поэтической и художественной мысли средневековых мусульман. Трудно передать словами особую атмосферу, царящую в прохладных дворцовых залах и утопающих в цветах садах. Для этого нужно быть восточным поэтом, искусно воспевающим красоты и величие творений Бога, природы и человеческих рук. Поэтому оставляю тщетные попытки достойно написать про Альгамбру и приглашаю прогуляться со мной по улицам Гранады.

Довольно трудно дать Гранаде прозвище, которое отобразило бы всё её многообразие. Это город, в котором каждый район имеет уникальный неповторимый облик, историю, а его жители кардинально отличаются от своих соседей. Прилегающий к Альгамбре старинный район Альбайсин (Albaicín) не перестаёт вдохновлять художников далёкого прошлого и современных фотографов. Состоящая из сбегающих с холмов к реке Дарро узеньких улочек, эта старинная часть города полна незатейливых, но уютных домов, некоторые из них были построены пять-шесть веков назад. За скромными фасадами скрываются роскошные патио, выложенные мозаикой из разноцветной гальки. Покрытые мхом терракотовые горшки с пёстрой геранью и раскидистыми монстерами, ароматные цитрусовые деревья и взмывающие ввысь финиковые пальмы создают в патио атмосферу маленького райского сада. Время от времени, мёртвая тишина улиц нарушается звуками журчащих фонтанчиков или романтическими переливами гитары. Складывается впечатление, что в Альбайсине любой уважающий себя мужчина должен уметь играть на этом инструменте, поэтому в жаркие послеполуденные часы сиесты из окон доносится лёгкая воздушная гитарная музыка. Кроме тишины и ненавязчивого гитарного аккомпанемента, в Альбайсине есть ещё один характерный звук. Блуждая по полусонным улочкам вдруг можно услышать нарастающий гул человеческих голосов. Ещё не открылся взору очередной затерявшийся в лабиринте домов ресторанчик, но уже наверняка можно сказать, что в нём отменная кухня и неплохие вина. Тому свидетельствует наплыв местных жителей, перекрикивающих друг друга во время беседы и создающих шум, как на базаре. Наша поговорка «когда я ем, я глух и нем» явно вызовет недоумение у испанцев. А когда же ещё поговорить, как не во время трапезы?

Но если вы ищете тишины и покоя, то стоит наведаться во владения старинных гранадских семейств – Каса де лос Тирас, Каса де лос Писа или Каса дель Чапис. Одна такая каса, что по-испански значит «дом», расположена на набережной реки Дарро, чьи воды звонко журчат в самом сердце старого города. На первый взгляд, этот трёхэтажный дом мало чем отличается от других, стоящих по соседству. Конечно, на нём есть «музейная» табличка, но мало кто знает, что Каса де лос Писа – это не просто музей, а настоящая сокровищница, в прямом и переносном смысле этого слова. Дом был построен спустя два года после завершения реконкисты, в 1494 году. Сам дом и семья Писа, поселившаяся в нём, не были столь примечательны, если бы не святой Хуан Диос, живший в Гранаде в середине XVI века и посвятивший себя уходу за больными в госпитале для бедняков. За несколько дней перед его смертью семья Писа уговорила  святого переехать в свой дом, чтобы оказать умирающему помощь и уход. С этого момента дом превратился в место паломничества. Богатая семья на протяжении своей многовековой истории не только оказывала покровительство монашеским орденам, миссионерам, городским госпиталям, но и коллекционировала произведения религиозного искусства. Сегодня в многочисленных залах дома хранятся православные иконы, экзотические изображения святых со всех уголков света (Африки, Дальнего Востока, Латинской  Америки), золотые и серебряные предметы христианского культа, мощи святых, детали одежды, принадлежавшей тому или иному Папе римскому и много других диковин. Лично на меня произвела впечатление коллекция тростей и пара скульптурок, сохранённых после разрушения одной из церквей. Эти полуметровые деревянные скульптуры апостолов, на первый взгляд, кажутся немного изуродованными – огромные ступни и кисти рук, непропорциональные лица, треугольные головы, ромбовидной формы книги в руках святых и другие несуразности. Но, оказывается, если поместить эти скульптуры на высоту и посмотреть на них снизу, то пропорции становятся идеальными. Гениальность и точность старых мастеров просто поражает…

После погружения в мир аристократизма и благородства старинных знатных семейств особо контрастно смотрятся цыганские пещеры в районе Сакромонте (Sacromonte). Пройдя вдоль Дарро и преодолев круто идущую вверх улицу, можно оказаться в колоритном районе, белоснежные дома которого приютились на холмах и склонах, словно ласточкины гнёзда. В Сакромонте вы не найдёте касас; весь район буквально испещрён куэвас, то есть пещерами. Вырытые в скалах, выкрашенные в белый цвет и более или менее приспособленные к жизни, они издавна были приютом для многочисленных цыганских семей.  В одной из таких пещер жил цыганский король – Чоррохумо. Его дом сохранился до наших дней и отмечен всегда полной свежих цветов крошечной капеллой. Окунуться в атмосферу андалузского табора можно в музее, посвящённом пещерной жизни хитанос и в музее «Этнологии цыганских женщин». Они представляют собой цепь вырытых в скалах одиночных небольших комнат с довольно низкими потолками.  Каждый «музейный зал» наполнен аутентичными предметами, бывшими в обиходе у коренных жителей Сакромонте, и посвящён отдельной стороне быта: кузнечному делу, ткачеству, гончарному мастерству, кулинарии, производству изделий из кожи, магии, целительству и, конечно, фламенко. В Сакромонте фламенуо танцуют все. Проходя по району, на каждом шагу попадаются куэвас, где по вечерам отплясывают смуглые цыганки. На одном таком вечернем мероприятии мне довелось побывать. Такого танца я ещё не видела! Это не было классическое фламенко с изящными, элегантными, отработанными до автоматизма движениями, которые частенько можно наблюдать на предназначенных для туристов шоу. Это был танец, похожий на древние ритуальные пляски, настоящий крик души. Движения, которые выполняла хитана, были весьма откровенными, балансировавшими на грани приличия, но далёкими от вульгарности. В художественном музее Альгамбры есть одна картина: во мраке пещеры стоит гроб, в котором лежит новорождённый младенец, окружённый семьёй и танцующими горькое фламенко цыганками. Так вот, во время того вечернего выступления у меня сложилось впечатление, что кто-то воспользовался древней цыганской магией, и танцующая хитана сошла с картины, чтобы показать всю свою боль и страсть на маленькой сцене в пещере Сакромонте.

Очень жаль было покидать Гранаду –  «край моей мечты», как поется о ней в песне.  Но на то она и мечта, чтобы стремиться возвращаться к ней и вновь и вновь. До скорой встречи, Гранада!