Самарканд. Легендарная столица древней Согдианы.

Чуть меньше тысячи лет назад в ворота шумного восточного города вошёл молодой человек, по имени Гияс ад-Дин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим Хайям Нишапури. Спешащие по своим делам прохожие, артистично зазывающие поглядеть на товар хозяева лавок, уличные попрошайки и чинно расхаживающие блюстители порядка не обращали внимания на учёного и поэта, которому предстояло прославиться в веках. Для жителей утопающей в садах Мараканды, превращённой правителями в оазис науки, бредущий в задумчивости мыслитель, будь то сам Омар Хайям, считался привычным явлением. С тех пор много неординарных личностей посетило «Сад души», как величали столицу древнего государства Согдианы. Одни, последовав примеру Александра Македонского, принесли разрушение, другие же помогли ей возродиться из пепла и превратиться в цветущий и блистающий Самарканд (Samarqand).

Ничто так не определяет успех города, как его удачное расположение. Став важным торговым узлом в раскинувшейся от Китая до Средиземноморья сети Великого шёлкового пути, Самарканд обеспечил своё процветание на многие столетия. Даже само название, произошедшее, по мнению учёных умов, от тюркского Симиз Кент, что означает «богатое поселение», говорит о благоденствии города. Остатки былой роскоши всё ещё просматриваются в дворцовых росписях легендарного поселения Мараканда, которое местные жители предпочитают называть Афрасиаб, по имени мифического царя из персидского эпоса. Руины городища бережно хранятся в кольце улиц современного Самарканда. Приблизительно в то время, когда Гомер создавал бестселлер о невероятных похождениях ахейцев в Трое, Ромул основывал «Вечный город», а причерноморские степи топтали скифские конницы, в Иране корпел над священной книгой «Авеста» жрец и пророк Заратустра. Жители Самарканда с гордостью цитируют написанные им слова, воспевающие красоту и величие их благословенного города. Сегодня четыре кольца оборонительных стен с двенадцатью воротами, мощная цитадель, величественный дворец, мощённые прямые улицы шахристана, храмы, караван-сараи и акведук Мараканды возвышаются лишь невысокими холмами, устланными, словно зелёным ковром, весенней травой. Виной тому не только время, но и уничтожившие почти до основания город «варвары» во главе с неистовым Чингизханом. Найденные под вековым многометровым покровом сокровища процветающей столицы Согдианы собраны в музее истории Самарканда «Афрасиаб», в котором можно погрузиться в завораживающий мир античного и средневекового Востока. Вас наверняка впечатлят монеты с ликами древних правителей, смертоносные луки и клинки, на которых, возможно, всё ещё можно найти следы крови монгольских захватчиков и защитников Мараканды. Вас не оставит равнодушным мастерство, с которым были созданы глиняные сосуды, изделия из майолики и гипсовый резной декор старинных домов и мечетей, в растительную вязь которого ненавязчиво вплетаются религиозные символы давних верований. Проходя мимо искусно выложенных печей и вспоминая аромат из хлебной лавки на базаре Самарканда, невольно представляешь себе, какими вкусными могли быть выпекаемые в них лепёшки. Словно погружаясь в подземное царство, где души почивших правителей и их приближённых вереницами проходят перед глазами, вы заходите в зал с удивительными средневековыми фресками доарабского периода Согдианы. Они повествуют о тесной дипломатической и торговой взаимосвязи восточных культур, объединённых Великим шёлковым путём, и приоткрывают завесу тайны придворной жизни и досуга самаркандского правителя ишхида Вархумана. Вы наверняка не пройдёте мимо странного вида черепов, зловеще поглядывающих на посетителей своими пустыми глазницами и миниатюрных гробиков, с пафосным латинским названием «оссуарий». Незамысловато украшенные глиняные коробочки, которые, на первый взгляд, по своим размерам могут сгодиться лишь в качестве погребального ложа для новорождённого ребёнка или раки с берцовой костью какого-нибудь святого, на самом деле содержат в себе прошедшие через специфический обряд останки. Если во многих верованиях и религиях тело «дорогого покойника» всеми силами старались сберечь на тот случай, если оно ему вновь пригодится, то в зороастризме, которого придерживались жители Согдианы, труп считался чем-то нечистым, а посему не должен был осквернять божественные творения – огонь и землю. Своих мертвецов афрасиабцы отдавали на милость птицам, собакам и другим любителям поживиться мертвечиной, оставляя покойников на пустынных возвышениях, получивших название дахма. После того, как от тела оставались лишь немногочисленные обглоданные кости, а душа возносилась по солнечным лучам на небо, в дело шли оссуарии. Гораздо более загадочно выглядят пару черепов, которые кто-то по незнанию может с радостью принять за доказательство посещения Земли яйцеголовыми гуманоидами. Спешу разочаровать поклонников теории внеземных цивилизаций и сообщить им о том, что намеренная деформация черепа была вполне распространённым в давние времена явлением. Если бы фотография была изобретена пару тысяч лет назад, то в семейных фотоальбомах вельмож и царственных особ мы нашли снимки малышей, на чьих головах возвышается конструкция из туго привязанных деревянных дощечек. Сплющивая ещё мягкие и податливые костные ткани черепа, такая «корона» создавала вожделенный эффект удлинённой формы головы, сохранявшийся и после того, как этот пыточный головной убор снимался спустя нужное время. Обладатель «внеземного» черепа из музея Афрасиаба умер в возрасте 18 лет, судя по всему, так и не успев должным образом покрасоваться своей стремящейся в космос вытянутой макушкой.

Разорённый в XIII веке войском Чингизхана Афрасиаб так и остался лежать в руинах. Оставшиеся в живых жители не торопились возвращаться на пепелище, ютясь в окраинных районах, именуемых рабад и превратив их со временем в город-сад Самарканд, ещё более роскошный, чем старый центр, шахристан. По счастью, уничтожающая всё живое лавина монгольской орды мало интересовалась природными богатствами завоёванных земель, оставляя нетронутыми немых свидетелей её бесчинств – вековые чинары. В давние времена, когда богатыри были заняты куда более полезными делами, чем участие в соревнованиях по пауэрлифтингу, один из них решил попытать удачу и похитить у злобных дэвов из горного района Мазандаран-шайтан огромный чудодейственный камень. Взвалив на плечи похожий на жёрнов булыжник, он отправился с ним в старинный кишлак Ургут (Urgut), находящийся недалеко от Самарканда. Несмотря на чинимые разъярёнными духами препятствия, удалец всё же приволок свою ношу на место дислокации и уснул крепким богатырским сном… на  неделю. Пока он почивал от трудов праведных, его посетили невиданной красоты птицы, принеся в клювах ростки чинары, а из-под камня пробился источник с чудесной родниковой водой. Посадив юные деревца богатырь основал сад «Чор-Чинор», что по-нашему означает «Четыре платана». Однако, существует версия о том, что в IX веке арабский полководец Ходжа Абу Талиб, взявший на себя миссию покорения и исламизации Самарканда и прилегающих земель, решил высадить платановую рощу вокруг известного с давних времён источника, превратив зороастрийское святилище в уединённое место для исполнения важнейших мусульманских обрядов – ритуального омовения и молитвы. Прогуливаясь по затенённым аллеям тысячелетнего парка, понимаешь, что именно так должен выглядеть настоящий храм, наполняющий посетителей чувством покоя, умиротворённости и блаженства. Никакая красота соборов, мечетей, ступ со всем их золотом и богатым декором не сравнится с нерукотворными колоннами могучих стволов, сводами переплетённых крон и витражными окнами светящихся на солнце листьев, переливающихся изумрудом в весенне-летнюю пору или янтарём осенью. Повсюду звучит чудесная музыка, где журчание разбегающихся из маленького пруда ручейков служит аккомпанементом переливам, выводимым неугомонными певчими птичками. Словно боясь испортить гармонию природного святилища, самаркандский зодчий Абдукадыр создал в начале прошлого века небольшое кирпичное однокупольное здание медресе, ставшее в наши дни мечетью. Лишённый богатого и изысканного декора, которым славятся переливающиеся павлиньими цветами мечети и мавзолеи Самарканда, храм «Чор-Чинора» очень органично вписался в натуральную палитру парка, одинаково хорошо смотрясь туманным утром, лучезарным днём и окрашенным охрой заходящего солнца вечером. Трёхчастный фасад украшают классические стрельчатые арки, под сводами которых размещены пространные окна и ведущие в мечеть порталы. Необработанная кирпичная кладка внутренних помещений создаёт ощущение глубокой старины, столь уместной в саду, чьи самые почтенные обитатели отметили свой 1100-й день рождения, а наиболее юные живут уже как минимум четыре-шесть столетий. Есть в «Чор-Чинор» свой патриарх – чинара, которая долгое время служила местом уединения и, говорят, обучения исламских аскетов-мистиков. Приходившие в рощу дервиши пробирались в тишину и прохладу пещеры с нависающими деревянными сводами и земляным полом. В образованном в нижней части ствола пустом пространстве вполне может разместиться десяток человек, достаточно отварить небольшую резную дверь и спуститься по ступенькам в сумрачные недра тысячелетнего великана.