Мандарин. Аромат воспоминаний.

В то время как наши «рождённые в СССР» соотечественники выстаивали очереди за экзотическими мандаринами, дабы украсить ими новогодний стол, за океаном, в порту канадского Ванкувера происходило масштабное мероприятие государственного значения. Раз в год вся страна замирала в ожидании освещаемого центральными СМИ события. В назначенный день под звуки оркестра в гавань заходило гружённое мандаринами судно. Моряков приветствовал сам Санта-Клаус в окружении своеобразных «снегурочек», наряженных в традиционные японские кимоно. Изначально ароматные плоды сорта сацума были символической связующей ниточкой между иммигрировавшими в конце XIX века в Северную Америку выходцами из Страны восходящего солнца и их родственниками, оставшимися на Родине. Получая посылки с  приносящими удачу и благополучие мандаринами на Новый лунный год, японские семьи делились зимними плодами с канадскими друзьями и соседями. Со временем эта традиция превратилась в настоящий цитрусовый бум: из портов западного побережья во все уголки страны отправлялся так называемый «Мандариновый экспресс», яркая окраска и содержимое которого знаменовали приближение долгожданного праздника. В развешанных у камина рождественских сапожках по всей Северной Америке и по сей день можно найти завёрнутые в зелёную мягкую бумагу мандарины. Они заменили собой золотые шары, которые когда-то, согласно легенде, cвятой Николай положил в качестве приданного в сушившиеся у камина чулки трёх бедных девушек.

Пока специалисты и дилетанты спорят о происхождении слова «мандарин», частенько указывая на его португальские корни и связывая с сословием китайских высокопоставленных чиновников, ботаники более или менее определились с генезисом этого цитруса. В живописном индийском штате Мегхалая (मेघालय/Meghalaya), там, где крутые склоны ещё не превратились в неприступные Гималаи, но уже возвышаются над долиной мягкими волнами, испокон веков бережно взращиваются мандариновые сады. В них царствует кхаси – «гордость Мегхалая» и «король мандаринов». Здесь, на прародине этих оранжево-золотых цитрусов, природа создала уникальный климат и позаботилась о мягкой известняковой почве, благодаря свойствам которой кхаси наливаются сладким ароматным соком. Впрочем, местные жители также приложили руку к созданию удивительно вкусного плода. Из поколения в поколение они отбирали семена наиболее выносливых и сладких мандаринов, сохраняя тем самым первоначальные характеристики дерева, чего было бы затруднительно достичь при размножении прививкой или черенками. На то, чтобы из семечка вырос саженец, уходит около четырёх лет. Отобрав из подрастающего поколения мандаринов лучших представителей, фермеры пересаживают их в сады на склонах, строго сохраняя при этом направление роста. Опытные садоводы утверждают, что тянущееся, например, на восток деревце непременно нужно посадить в том же направлении, иначе не видать на нём урожая. В благодарность за индивидуальный подход, деревья Мегхалая дарят невероятно сладкие плоды и душистый цветочный мёд. Но, чтобы до них добраться, а потом доставить урожай на место хранения, нужно преодолеть от пяти до десяти тысяч каменных ступеней, ведущих к расположенным на склонах садам. Вооружившись полутораметровой бамбуковой «вилкой» и конусообразной плетёной корзиной-рюкзаком, напоминающие неугомонных муравьёв жители близлежащих деревень отправляются в нелёгкий поход за ценными плодами. За одну «ходку» собиратель мандаринов может принести на ферму до ста килограммов плодов, которые будут буквально зарыты в землю. Распределённые между слоями почвы цитрусовые могут храниться несколько месяцев, не портясь и не теряя своих вкусовых качеств. Этот старинный секрет хранения мандаринов позволяет наслаждаться их вкусом не только в зимние месяцы, но и знойным летом, когда местное фруктовое мороженое кульфи с характерной цитрусовой кислинкой как нельзя лучше помогает освежиться гостям и жителям экзотической Индии.  

Хотя в Европу мандарины попали не так давно, всего лишь несколько столетий назад, они успели занять почётное место среди символов обласканного солнечными лучами Средиземноморья. Этот восточно-азиатский цитрус прижился на известняковой почве греческого острова Хиос (Χίου) – родине Гомера (не нуждающегося в представлении) и Микоса Теодоракиса (того самого, который сочинил греческий «народный» танец сиртаки). Трудно представить, что на каменистом острове, поросшем редкими кустарниками и выжженной солнцем травой можно оказаться в необъятном сказочном саду, из которого долго не захочется уходить. Суровый Хиос хранит в своих недрах драгоценную влагу подземных источников. Не видимые взору силы питают плодородные земли долины Кампос (Κάμπος), сплошь покрытой благоухающими на весь остров зарослями мандариновых деревьев. Появились они здесь во второй половине XIX века, когда одно из местных семейств вернулось из путешествия по Индии с ценными семенами одного из лучших сортов этого цитруса. Так родился мандарин сорта хиос, с нежной сладкой мякотью и пьянящим ароматом, который источают даже не созревшие плоды. После сбора урожая каждый фрукт по давней традиции бережно заворачивается в бумагу, что позволяет ему долго сохранять свой насыщенный вкус и благоухание. Особую атмосферу Кампоса создают спрятавшиеся на узких улочках уютные усадьбы старинных генуэзских семейств, облюбовавших живописную долину в XIV веке. В те времена на острове ещё не слышали о мандаринах, зато знали, как разбогатеть на торговле шёлком и мастикой. Растущие только на Хиосе мастиковые деревья и выделяемая ими смола стали надёжным источником доходов для взявших под контроль торговлю на острове выходцев из итальянской Генуи. Заработанные деньги они тратили на создание надёжной системы береговой охраны, способной защитить Хиос от пиратов, и на строительство роскошных летних резиденций, окружённых цитрусовыми садами. Прогулка по узким запутанным улочкам Кампоса напоминает увлекательное приключение. Высокие стены, сложенные из разнокалиберных и разноцветных каменных блоков тёплых оттенков – от терракотового и медового до янтарного и песочного –  напоминают дорожки лабиринта. Наглухо закрытые деревянные ставни и тяжёлые ворота старинных покинутых особняков навевают мистическое ощущение невидимого присутствия призраков их бывших владельцев. По соседству с ними радушно распахивают свои двери отреставрированные, но сохранившие дух старины дома, превращённые в отели, рестораны и музеи. Один из таких музеев, посвящённый истории апельсиновых, лимонных, грейпфрутовых и, конечно, мандариновых садов Кампоса, расположился в особняке XVIII века. Хотя двухэтажная усадьба моложе соседствующих с ней резиденций, она сохранила своеобразный эклектичный стиль архитектуры Хиоса, в котором просматриваются изящный декор Итальянского Возрождения, византийские колонны, подковообразные мусульманские арки и средиземноморские галечные мозаики, украшающие садовые дорожки и полы внутренних двориков. Напротив основного здания музея, носящего романтическое название «Цитрус. Аромат воспоминаний» сохранился образец любопытной оросительной системы, благодаря которой Кампос покрылся лоскутным одеялом садов. Из колодца, глубиной в несколько десятков метров при помощи деревянного водяного колеса мангано, приводимого в движение бродящим по кругу осликом, добывалась вода. Эта своеобразная водокачка и часть террасы скрывается в тени перголы – решётчатого навеса, покоящегося на колоннах. В некоторых усадьбах такие навесы заплетены бугенвиллией, розами, виноградом или глицинией, создающими приятную тень в знойный летний день. Насладиться благоуханием садов и окунуться в атмосферу средиземноморской неги можно, остановившись в старинном особняке Перлеаса. Сохраняющие прохладу стены из местного камня, скрипучие деревянные лестницы четырёхсотлетней давности, декорированные антиквариатом гостиничные номера в винтажном стиле, затенённые вековыми соснами и ароматными цитрусовыми деревьями террасы создают особый мирок загородной жизни греческого острова. В него погружаешься с головой, теряясь в пространстве и времени. А если вам захочется по возвращении домой вновь почувствовать «аромат воспоминаний», то поскорее откройте купленную в деревенской лавке баночку мандаринового джема, любовно приготовленного по старинному домашнему рецепту.