Гасконь. Край, где умеют жить.

Проснувшись в один из погожих летних деньков, я застукала себя за странным для меня занятием: напевании песенки де Тревиля и д’Артаньяна про Гасконь. Фильм «Три мушкетера» я не смотрела уже лет сто и никаких напоминаний о нём в последнее время не было. Не зная, как по-другому отвязаться от этой песенки, я решила «забить» её назойливую мелодию работой над очередной статьёй, тема которой напрашивалась сама собой – Гасконь.

Открыв карту Франции, я с удивлением обнаружила, что такого географического названия как «Гасконь» не существует, и как оказалось, уже третью сотню лет. Деятели Великой французской революции, видимо, придерживались принципа Полиграфа Полиграфовича Шарикова: «Взять всё и поделить!». Они взяли территорию бывшего королевства и поделили на департаменты. Так исчезла Гасконь и появились департаменты Жер (Gers), Верхние Пиренеи (Hautes–Pyrénées) и Ланд (Landes). Но как бы эти земли не назывались, дух и традиции Гаскони живы и по сей день. Первый (не в хронологическом порядке, а по значимости) камень в эти традиции заложили пришедшие из Пиренейских гор баски, именовавшиеся в те дни «васконы». Это тот самый иберийский народ, чей язык не укладывается ни в одну лингвистическую классификацию и отдалённо напоминает кавказские наречия. Отбив в VI веке у франков и вестготов земли в долинах рек Адур и Гаронна, этот древний народ образовал Васконию. За многие сотни лет своего существования Васкония, она же Гасконь, побывала в руках разных правителей, в том числе и заморских, но никто из них не смог приструнить гордых и своевольных гасконцев.

Французы, читай галлы, говорят: «хвастлив, как гасконец». Но почему бы потомкам васконов и не похвастаться, когда в их арсенале есть множество замечательных достижений? Начнем с того, что гасконцы не только сформулировали, но и научились следовать достойному зависти жизненному принципу – «умей жить» («savoir vivre»), то есть наслаждайся и получай удовольствие от каждого мгновения жизни. Попадая в Гасконь, вы словно погружаетесь в уютный неторопливый мирок, в котором каждая мелочь радует глаз и располагает к умиротворению и отрешению от негативных мыслей и эмоций. В этом месте у вас просто физически не получается раздражиться, а тем более разозлиться. Красота Гаскони не в изысканной величественности дворцов, а скорее в домашнем уюте сельской местности, порой мало изменившейся за последние пятьсот-шестьсот лет.

 Гасконская деревушка  Ларрёсенгль (Larressingle) с гордостью носит официальное звание «самой красивой деревни Франции». Этот титул она получила не только за свой шарм, но и благодаря бережному отношению местных жителей к историческим постройкам, старейшие из которых были возведены еще в XII веке. Подъезжая через обширные виноградники к знаменитой деревне, вы не верите своим глазам, ведь вместо привычных французских домиков с садиками, не огражденных даже каким-либо подобием забора, вы видите мощные стены средневекового города-замка, над которыми возвышаются донжон, фортификационные строения и колокольня укреплённой церкви. Окруженная рвом деревня не раз служила надежным укрытием для местных жителей и епископов Кондома, чья летняя резиденция располагалась в Ларрёсенгле. Не зря деревушку прозвали маленьким Каркассоном провинции Жер. Прогулка по посыпанным гравием и усаженным цветами улочкам Ларрёсенгля – одно удовольствие. Покосившиеся каменные низкие домики глядят на вас старинными окнами, с закрывающимися на ночь тяжелыми ставнями. Вырытые еще во времена Столетней войны колодцы до сих пор утоляют жажду путников. В заброшенном замке сохранились огромные камины, жар которых согревал не одно поколение хозяев резиденции. Витающая в деревне атмосфера Средневековья чувствуется еще больше в маленьком музее “Приют пилигрима” (Halte du Pèlerin), где восковые фигуры, представляющие жителей Ларрёсенгля, «занимаются» ремеслами, «гуляют» в таверне, «готовят» ужин на старинной кухне.

Вся Гасконь словно усыпана застывшими во времени укрепленными городами и деревушками. Почти в каждом поселении найдется дом, улица или целый квартал, в котором можно хоть сейчас снимать фильмы о похождениях доблестных рыцарей или бравых мушкетёров. Возникновение такого обилия сохранившихся до наших дней сооружений можно объяснить непростой судьбой края и его жителей, вынужденных постоянно обороняться от очередного претендента на роль местного правителя или прятаться от инаковерцев во время религиозных войн. Так в Гаскони в короткий период времени появилось множество небольших укрепленных городков, которые принято называть на окситанский манер «бастидами». Строились они быстро, на скорую руку, о чем свидетельствует, например, отсутствие сложных изысканных украшений на фасадах домов и церквей. Последние напоминают не столько «дом Божий», сколько надежный форпост: узкие бойницы, вместо монументальных витражных окон; дозорная башня, вместо изящной колокольни со шпилем; мощные стены без ажурной готической лепнины; примитивная планировка – таков образ гасконских средневековых церквей, органично вписавшихся в антураж города-крепости.

Глядя на исторические кварталы бастид де Симорр (de Simorre) или д`Арманьяк (d`Armagnac), складывается впечатление, что дома строили из первых попавшихся под руку стройматериалов. Каменная кладка из желтых блоков ракушечника соседствует с красными кирпичными стенами; деревянные обветшалые колонны, поддерживающие нависающие над улицей лоджии второго этажа, перемежаются с каменными опорами, увенчанными остатками древне-римских или романских капителей. Особый колорит гасконским поселениям придают так называемые фахверковые дома, которые благодаря чуду и усилиям местных жителей не рассыпались под гнётом времени. Представьте себе дом, на фасаде которого проступают деревянные прямоугольные балки, расположенные в определенном порядке и создающие своеобразный геометрический узор. Это и есть фахверковый дом, который у нас ассоциируется с пейзажами немецких городков или швейцарских альпийских коттеджей. Но, оказывается, впервые такие дома стали появляться именно во Франции, еще в те времена, когда там хозяйничали римляне. Сколотив каркас, представляющий собой вертикально-горизонтально-диагональные соединения длинных деревянных брусьев, строители заполняли промежутки разными материалами: камнем, глиной, кирпичом. Красоты ради, брусья не прятали в стену, а наоборот красили темной краской, контрастировавшей с более светлым цветом стен. Со временем «узор» из брусьев стал усложняться и превратился в эффектное украшение фасада.  Заполненные камнем промежутки стен тоже стали украшать выложенными параллельно друг-другу глиняными табличками. Увитые кустами роз, такие «узорные» домики производят очаровательное впечатление.

Но не бастиды манят путешественников со всех уголков земли, а знаменитые французские шато, которые мы упорно отказываемся называть зáмками, а именуем благородным словом «le château». В Гаскони замков хоть отбавляй, от заброшенных до полностью восстановленных и готовых принимать любого, кто готов выложить кругленькую сумму за честь почивать на фамильной кровати какого-нибудь маркиза Карабаса. Мне же представляется интересным фамильный замок семейства д´Альбре, останки которого приютились в историческом центре городка Нерак (Nérac). Кто бы мог подумать, что в своё время этот весьма провинциальный город затмевал по своей значимости сам Париж. Дело не в его стратегической значимости или удобном для коммерции расположении. Просто ему посчастливилось быть родовым гнездом одного из самых любимых французами монархов – Анри IV Великого, которого мы знаем под именем Генриха Наваррского. Фортуна дважды улыбнулась отпрыску рода д’Альбре и основателю династии французских Бурбонов: он не только спасся во время кровавой резни в Варфоломеевскую ночь, но и неожиданно стал королём Франции, пережив аж трёх наследников царствовавшей династии Валуа. Покинув Париж, Генрих и его жена, знаменитая королева Марго, превратили Нерак в центр политической, культурной и интеллектуальной жизни Франции. Роскошные балы и приёмы заграничных послов, философские и литературные чтения с участием Мишеля Монтеня и политические интриги международного масштаба – всё это происходило в стенах королевского шато. В отличие от других государынь, опасавшихся поблекнуть на фоне своих фрейлин, королева Марго не боялась окружать себя самыми красивыми, изысканными и образованными женщинами Франции. Эту тактику она унаследовала от своей маменьки-интриганки Екатерины Медичи. Так Маргарита обзавелась своим «Летучим эскадроном» (L’Escadron Volant), который без оружия, но при помощи искусства обольщения и шпионажа мог склонить любого мужчину к принятию благоприятного для короля решения. Ощутить прелести французского королевского двора эпохи Возрождения можно в музее, расположенном в уцелевшем северном крыле замка Нерак. Бродя по залам шато, живо представляешь себе, как по ним, шурша шелковыми юбками, порхали дамы из «Летучего эскадрона».

На этом я, пожалуй, сделаю паузу в своём рассказе о славной Васконии и её красотах. Но обещаю, что продолжение следует.