В свете маяка.

В пустой маяк, в лазурь оконных впадин,
Осенний ветер дует – и, звеня,
Гудит вверху. Он влажен и прохладен,
Он опьяняет свежестью меня…

И.А. Бунин. На маяке (1903-1904)

Наверное, только неисправимые романтики согласятся со словами поэта, восхищающегося атмосферой старого маяка. Те же, кому довелось познать все «прелести» работы смотрителя морского светоча описывали место службы кратко: «ад», «чистилище» или «рай».

К одному из «райских» по морской квалификации местечек можно отнести расположенный на материке маяк галисийского города Ла-Корунья на северо-западе Испании. Любимец богов Геркулес, «надрав задницу» очередному плохому парню Гериону, решил нагромоздить над отрезанной головой поверженного великана груду камней и водрузить на её вершине факел, а заодно и основать вокруг этого кургана город. Так возник импровизированный маяк, который не так давно стали называть «Башней Геркулеса». Впрочем, древние греки, хорошо знавшие историю о Десятом подвиге героя, слыхом не слыхивали такую версию мифа, потому что её сочинителем был средневековый король Кастилии Альфонс Х, который, вероятно, предвидел интерес будущих поколений туристов к овеянным стародавними легендами достопримечательностям. Впрочем, сами галисийцы частенько озвучивают «ирландскую» версию возникновения знаменитой башни, считая её делом рук не менее легендарного, чем Геркулес, кельтского короля Бреогана. Причалив к северным берегам Иберии, он основал там город Бригантия и построил высокую башню, с которой его сыновья увидели берег далёкой земли. Отправившись в те края, они положили начало истории Ирландии и её народа. Ни испанского короля, ни приверженцев легенды о Бреогане ничуть не смущал тот факт, что настоящий автор этого произведения инженерного искусства оставил свою подпись на камне у подножия Фарум Бригантикум, как называли маяк в давние времена. По всей видимости, на фундаменте более старых финикийских построек, римский архитектор «португальского» происхождения Кай Севий Лупо соорудил в конце I – начале II века нашей эры навигационный маяк. Его луч не раз выручал мореплавателей, огибающих мыс Финистерре (что означает «край света») во время их походов между Средиземным морем и Северной Атлантикой. Вслед за падением Римской Империи стали рушиться воздвигнутые в её обширных провинциях сооружения. Не минула печальная участь и установленный на краю земли маяк. Лишившись стены, пандуса и части внутренних арок, башня Геркулеса всё ещё отчаянно боролась за существование, превратившись из маяка в форпост испанских королей, защищавших свои земли от набегов скандинавов. Но не только вражеские осады подтачивали добротно выложенные стены, но и градостроители Ла-Коруньи, превратившие античную постройку в каменный карьер. Это бесчинство было прекращено лишь в XVI веке. Уже в следующем столетии испанские владыки и заинтересованные в безопасном судоходстве представители Голландии, Англии и Фландрии раскошелились на капитальную реставрацию башни, именуемой в те времена Кастийо Бьехо («старый замок»). Благодаря заграничным инвесторам она обзавелась небольшими турелями. Каждую ночь в них по новенькой деревянной лестнице поднимались смотрители, выбранные из отставных моряков, чтобы зажечь масляные лампы получившего вторую жизнь маяка. С той поры башня Геркулеса ни на минуту не прекращала посылать спасительный свет бороздящим морские просторы кораблям, став самым старым маяком в мире. Почти три столетия назад сохранившееся античное «ядро» было покрыто строгой неоклассицистской кладкой из гранита, декорированной симметрично расположенными окнами, частично совпадающими с древнеримскими дверными проёмами внутренних помещений. Стремящаяся к вершине, обвивающая по диагонали башню рельефная полоса напоминает установленный некогда римским архитектором пандус, по которому служители бригантийского маяка забирались в его верхнюю часть на высоту более тридцати метров. Двухуровневое восьмиугольное навершие помогло башне достичь пятидесятипятиметровой отметки и стало надёжной основой вначале для костра, затем угольной и парафиновой ламп и впоследствии для стеклянного купола фонаря, к которому подвели электричество в 20-е годы прошлого века. Сегодня маяк вспыхивает белым светом каждые пять секунд и отправляет сигнал на расстояние почти 40 км. Удивительное сочетание древнеримской кладки внутренних помещений маяка и архитектурных новшеств последующих эпох делает башню Геркулеса одним из самых уникальных и любопытных маяков в мире. А открывающиеся с вершины виды Галисии и бурлящей Атлантики стоят того, чтобы преодолеть пару сотен ступеней.

В 1851 году в лондонском Гайд парке с помпой прошла масштабная международная экспозиция достижений промышленности, известная как Большая Выставка. Среди диковинных по тем временам экспонатов довольно скромно смотрелась цилиндрическая башня маяка, чьи стены представляли собой скреплённые заклёпками металлические панели. Спустя пару лет её детали были отправлены за океан, дабы собранный, как конструктор маяк засиял на одном из островов Багамского архипелага. Крошечный Грейт-Айзек-Кей вполне подходит под описание «чистилища». Этот окружённый коралловыми рифами пустынный клочок суши – лишь отмель, возвышающаяся над изумрудными океанскими водами на 15-20 метров. Известняковые отложения, составляющие основу четырёхсотметровой островной полосы вряд ли могут претендовать на статус плодородных. Их суровость выдерживают лишь кактусы да австралийская казуарина, вечнозелёное деревце с нежными длинными листьями-трубочками, напоминающими пучки сосновых иголок. Возможно, однажды Грейт-Айзек-Кей можно будет назвать «зелёным» островом, но пока что он известен как владения Серой Леди. Перебои с работой маяка наблюдались с момента его установки. Суеверные люди, к каковым можно отнести отставных моряков, служивших смотрителями на башне Айзек-Кей, могли заподозрить в этих проказах призрак мальчика, растерзанного акулами вблизи острова. Ему не повезло оказаться в кишащих кровожадными хищниками водах после крушения судна, снабжающего всем необходимым строителей маяка. В одну лунную ночь, когда фонарь внезапно погас, мимо опасных рифов проходил корабль. Сияния небесного светила оказалось недостаточным, чтобы помочь капитану избежать рокового столкновения с острыми скалами. Все, кто находился на борту навечно стали жителями подводного царства, кроме одного малыша, которого ангел-хранитель вынес на сушу. О том, что стало с ним потом, история умалчивает, но во время каждого полнолуния над маяком витает призрак его убитой горем матери, которую окрестили Серой Леди. Её стоны и крики раздаются вот уже более сотни лет. Приплывающие на остров любопытствующие видят угрюмую, но завораживающую картину запустения: несколько строений с провалившейся крышей, служивших некогда пристанищем смотрителей маяка; пустые глазницы небольших окон башни, из которых сочится ржавчина и чёрное око потухшего фонаря. Последние обитатели Грейт-Айзек-Кея покинули его в первых числах августа 1969 года, бесследно испарившись в неизвестном направлении. На опустевшем острове были найдены нетронутыми личные вещи двух смотрителей, а вот их самих ни живых, ни мёртвых так и не удалось обнаружить. Предполагается, что бушевавший накануне исчезновения ураган «Анна» мог стать фатальным для служителей маяка. Впрочем, сторонники мистической версии обращают внимание на то, что в соответствии с метеорологическими записями, стихия не затронула Грейт-Айзек-Кей, пройдя в стороне от острова. Возможно, правы те, кто винит в разыгравшейся трагедии Бермудский треугольник, затянувший в свои невидимые пагубные сети маленький клочок суши с маяком.

Если отрезанный от мира пустынный остров смотрители называют «чистилищем», то что в их представлении «ад»? В принципе, он выглядит почти так же, как и «чистилище», только вместо окружающей суши, пусть бесплодной и каменистой, маяк окутывает морская пучина, сгубившая немало душ. Взамен прогулки по покрытой скудной растительностью скалистой земле предлагается променад по скользкому металлическому балкону, огибающему основание маяка. Один неверный шаг – и гигантская волна, смоет вас как щепку в подводное царство Посейдона. Но даже если проявлять осторожность и не выходить наружу, чтобы подышать свежим воздухом, звук разбивающихся о каменную кладку водных масс и характерная вибрация стен будет напоминать о бушующей снаружи стихии. Многие поколения прошедших через «ад» смотрителей рассыпанных вдоль сурового побережья Бретани маяков жаловались на сводящие с ума звуки, доносящиеся из океанских глубин. То ли морские демоны изводили людей, то ли жертвы многочисленных кораблекрушений приглашали присоединиться к ним, но так или иначе, не все обитатели маяков Ля Жюман, Кереон или Пьер Нуар покидали место службы в здравом рассудке. Об их жертвенности всегда помнят моряки, в чьих отчаянных сердцах верный свет маяка зажигает надежду на безопасный путь домой.